Довлатов

Мейлах работал в ленинградском Доме кино. Вернее, подрабатывал. Занимался синхронным переводом. И вот как-то раз он переводил американский фильм. Действие там переносилось из Америки во Францию. И обратно. Причем в картине была использована несложная эмблема. А именно, если герои оказывались в Париже, то мелькала Эйфелева башня. А если в Нью-Йорке, то Бруклинский мост. Каждый раз добросовестный Мейлах произносит: — Нью-Йорк... Париж... Нью-Йорк... Париж... Наконец это показалось ему утомительным и глупым. Мейлах замолчал. И тут в зале раздался голос с кавказским акцентом: — Какая там следующая остановка? Мейлах слегка растерялся и говорит: — Нью-Йорк. Тот же голос произнес: — Стоп! Я выхожу. Соло на ундервуде ✍️ Довлатов

Волновался он ужасно, до сонливости, бледной улыбки, сосредоточенно-отсутствующего взгляда. Потом вышел с каким-то лиственным шумом, задевая ряды, на сцену и безошибочно — как это делает ритм в стихах — произнес: — Я был женат два раза, и оба раза счастливо. Зал замер. — Как? Вас не интересуют подробности моей личной жизни? Тогда о юморе. Самый смешной рассказ, который я прочел во всю мою жизнь, — «Бобок» Достоевского, но его написал не я. Такие фразы не всегда рождались у него от легкости жеста, быстроты отскока, скорее вымучивались и долго обдумывались, примерялись на знакомых, звучали в первом чтении в письмах и лишь затем переходили в прозу. Елена Скульская. «Перекрестная рифма. Письма Сергея Довлатова» ✍️ Довлатов

Самой шумной в редакции была Пожидаева. Этакий пятидесятилетний сорванец. Вечно уязвленная, голосистая, заплаканная, она повсюду различала козни и наветы. Начав типографским корректором, она переросла в заведующую. Трагическая жизнь интеллигента, не соответствующего занимаемой должности, превратила ее в оживленную мегеру... Ремесло ✍️ Довлатов

Фима посещал симпозиумы и конференции. Беседовал в кулуарах с Жоржем Нива, Оттенбергом к Раннитом. Переписывался с Верой Набоковой. Бережно хранил полученные от нее телеграммы: "Решительно возражаю". "Категорически не согласна". "Условия считаю неприемлемыми". И так далее. Иностранка ✍️ Довлатов

Отношение к писателям в России напоминает отношение американцев к кинозвездам или спортивным чемпионам, так что, если бы в Советском Союзе существовала телевизионная реклама, то в перерывах между фильмами появлялись бы на экране не Фара Фосет и не Мухаммед Али, а Курт Воннегут, Апдайк и Айзек Башевис Зингер. Блеск и нищета русской литературы ✍️ Довлатов

Наибольшую антипатию вызывала у меня Копорина, ответственный секретарь журнала. Она тоже по злосчастному совпадению начинала корректором. Поиски ошибок стали для нее единственным импульсом. Не из атомов состояло все кругом! Все кругом состояло из непростительных ошибок. Ошибок — мелких, крупных, пунктуационных, стилистических, гражданских, нравственных, военных, административных... В мире ошибок Конорина чувствовала себя телевизионной башней, уцелевшей после землетрясения. Любое проявление жизни травмировало Копорину, она ненавидела юмор, пирожные, свадьбы, Европу, косметику, шашки, такси, разговоры, мультипликационные фильмы... Ее раздражали меченосцы в аквариуме... Помню, она возмущенно крикнула мне: — Вы улыбались на редакционном совещании!.. Ремесло ✍️ Довлатов

Кроме того, человеческое безумие — это еще не самое ужасное. С годами оно для меня все более приближается к норме. А норма становится чем-то противоестественным. Нормальный человек бросил меня в полном одиночестве. А ненормальный предлагает кофе, дружбу и чулан... Компромисс ✍️ Довлатов

А девушка все молчала. Пока я не спросил о чем-то. Пока не сказал чего-то лишнего. Бывает, знаете ли, сидишь на перилах, тихонько раскачиваясь. Лишний миллиметр — и центр тяжести уже где-то позади. Еще секунда — и окунешься в пустоту. Тут важно сразу же остановиться. И я остановился. Но еще раньше прозвучало и имя — Стивен. Стивен Диксон — муж или жених. Вскоре мы с ним познакомились. Ясный взгляд, открытое лицо и совершенно детская, почти младенческая улыбка. (Как это они все друг друга находят?!) Ладно, думаю. Ограничимся совместной творческой работой. Не так обидно, если блондинка исчезает с хорошим человеком. Переводные картинки ✍️ Довлатов

Улица Дзержинского, фильм «Конец прекрасной эпохи», 2014. Последний фильм Станислава Сергеевича Говорухина, про Довлатова. ✍️ Довлатов

Бородатый литсотрудник долго искал мою рукопись. Роясь в шкафах, он декламировал первые строчки: — Это не ваше — «К утру подморозило...»? — Нет, — говорил я. — А это — «К утру распогодилось...»? — Нет. — А вот это — «К утру Ермил Федотович скончался...»? — Ни в коем случае. — А вот это, под названием «Марш одноногих»? — «Марш одиноких», — поправил я. Он листал рукопись, повторяя: — Посмотрим, что вы за рыбак... Посмотрим... Хочу быть сильным ✍️ Довлатов