Cinemagraphie

Временные разрывы в фильме Робера Брессона «Приговоренный к смерти бежал» обозначаются двумя способами монтажа: наплывом и затемнением.

Традиционное для Брессона затемнение разделяет события одного или нескольких дней. Обычно французский режиссёр, склонный к аскетичности, довольствуется этой техникой — она встречается практически во всех его фильмах.

Но в «Приговорённом» действие полностью происходит в тюрьме, где время течёт иначе: герой то и дело замирает, чтобы не привлечь внимание охранников. Он планирует побег, а, значит, действовать должен быстро, но не суетливо. Наплыв фиксирует этот особенный ритм, разбивая простое действие на несколько маленьких шагов с «подстраховкой». Предыдущий кадр не даёт последующему «упасть», сорваться в пропасть. Сливаясь воедино, они образуют ту самую зыбкую почву, на которой держатся надежды пленника. Точно так же канат для спасения герой вяжет из разрезанных на лоскутки рубашек, полотенец и одеял, вспоминая косички своих сестёр.

Скандинавский Эдвард Хоппер — Аки Каурисмяки:

«Огни городской окраины», 2006 и

1. «Автомат», 1927
2. «Окно отеля», 1955
3. «Комната в отеле», 1931
4. «Городской свет», 1954
5. «Крыши города», 1932
6. «Полуночники», 1942

Кадры из фильма «Мужчина и женщина» Клода Лелуша на официальных постерах 78-го Каннского кинофестиваля.

Смотр пройдёт с 13 по 24 мая. Программу можно посмотреть здесь.

«Благодарю тебя, предел наконец-то достигнут. Зеркало треснуло, но что отражается в осколках? Ты можешь мне сказать, что?»

🎬 «Час волка», реж. Ингмар Бергман, 1968

Часы без цифр: язык воспоминаний в «Разделении»

Ещё в первом сезоне внимательные зрители заметили, что, приходя на работу, Марк меняет свои наручные часы с классическим циферблатом на «штриховой» экземпляр. Настенные часы в офисе устроены по тому же принципу. Единственное место на разделённом этаже, где время представлено в цифрах, — это комната отдыха.

Похоже, у цифр в Lumon совсем другая функция. Они присутствуют только на экранах компьютеров и составляют работу сотрудников Отдела Обработки Макроданных. Марк и его товарищи сортируют цифры по папкам, руководствуясь исключительно собственными эмоциональными реакциями непонятного происхождения. Цифры вдруг становятся «страшными» и по щелчку мышки отправляются в свой «контейнер». Смутное чувство маркируется цифровым кодом. Теперь у него есть «имя», но что именно таким образом называют Интры, остаётся загадкой. Весьма вероятно, что речь идёт об отрезанных в ходе процедуры разделения воспоминаниях. О прошлом своих Экстр на сознательном уровне Интры ничего не знают, но их непроизвольные реакции помогают Lumon получить прямой доступ в бессознательное разделённых сотрудников. Упаковывая воспоминания о жене в цифровые «капсулы», Марк, сам того не ведая, по кусочкам вырезает её из памяти. И тогда смерть Джеммы — это в первую очередь её полное исчезновение из памяти Марка. Не зря Пити, бывший сотрудник Lumon, прошедший реинтеграцию, спрашивал Экстру Марка: «Что, если ты убиваешь людей 8 часов в день?»

Так бессмысленная на первый взгляд рабочая рутина превращается в бесконечно самовоспроизводящееся разделение. Пока образы из прошлого Экстры вызывают эмоциональный отклик у Интры, сохраняется угроза возврата вытесненного, но если чувства «обезвреживаются» цифровой оболочкой, они больше не представляют опасности для руководства Lumon. Напротив, полученные данные открывают безграничный простор для невидимых манипуляций.

Если цифры и правда представляют собой язык воспоминаний, очевидно, что Интры должны сохранять к ним особую чувствительность и не привносить лишних ассоциаций с измерительными приборами. Комната отдыха становится исключением из правил, поскольку там Интры также имеют дело с отголосками прошлого: Дилан слышит детский плач, Хелли — раздражённый мужской голос.

Учитывая, что в бессознательном линейного времени не существует по определению, отсутствие цифр на часах выдаёт тесную взаимосвязь стерильного офисного пространства с пространством сна. При этом спать на работе Интрам нельзя — они должны пребывать исключительно в искусственном контролируемом «сне». Случайно задремав, Ирвинг видит чёрную жижу, стекающую прямо на монитор, а позже в доме его Экстры обнаруживаются картины, написанные чёрной краской. Сновидение — противодействующая разделению сила, поэтому за сон на рабочем месте карают штрафами. Такова цена за бессознательную попытку реинтеграции.