Cinemagraphie

Канал «вчемсуть»:  как живут и о чем пишут философы 21 века.

Что можно почитать на канале?
• Как философы осмысляют кино
• Хонтология: призраки в современной философии
• Пять главных тенденций современной философии
• Что такое общество негативных отношений
• Что такое философия ужаса 
• Пять коротких статей для введения в современную философию
• Современные философы о популярной культуре
• Гайды по главным работам Фуко, Барта, Бодрийяра и Лиотара
• Сайт, где можно сравнить взгляды философов

На базе материалов из телеграм-канала вышла книга в издательстве МИФ о главных тенденциях современной философии.

Ссылка на канал → t.me/vchistina

Из-под маски:

«В голове у меня так же пусто и мертво, как в театре после спектакля <...> Я только что вернулся со званого вечера, душой которого был я сам; из уст моих разлетались остроты, все смеялись, восхищались мною – но я ушёл, и теперь пора подводить черту, длинную, словно земной радиус <...> и хотелось бы подвести её пулей в лоб»,

– Сёрен Кьеркегор.

1. «Дом», реж. Нобухико Обаяси 1977
2. «Глаза без лица», реж. Жорж Франжю, 1960
3. «Путешествие в ад», реж. Дэвид Шмёллер, 1979
4. «Твин Пикс», реж. Дэвид Линч, 1990
5. «Корпорация «Святые моторы», реж. Леос Каракс, 2012
6. «Потерянные в Нью-Йорке», реж. Жан Роллен, 1989
7. «Бэтмен», реж. Тим Бёртон, 1989
8. «С широко закрытыми глазами», реж. Стэнли Кубрик, 1999

Что в имени тебе моём?

Акустический ток имени собственного способен достигать человека даже в бессознательных состояниях, таких как сон или кома. Ни одно другое слово не обладает подобной властью. Имя сопровождает нас с рождения и предстаёт пределом идентификации — исчерпывающим ответом на вопрос «Кто я?» Может сложиться впечатление, что присвоение имени происходит «по умолчанию», но совпасть с ним выходит далеко не у каждого — зачастую имя остаётся чем-то инородным, чуждым, «отклеивающимся» .

Таковым собственное имя ощущает герой фильма «Франкенштейн» Гильермо дель Торо, создатель «монстра» Виктор. Отец, даровавший ему это имя, вкладывает в акт именования определенный смысл: он хочет видеть сына «завоевателем (conqueror), тем, кто всегда побеждает». Поэтому, когда Виктор в юном возрасте теряет свою мать, он вознамеривается во что бы то ни стало победить (conquer) главного врага, который оказался не по плечу даже отцу, — смерть. Вильгельм Штекель говорил в этой связи об «обязательстве имени», которое во многом определяет судьбу человека. Ему вторит и Карл Абрахам в своей работе «Детерминирующая сила имени»:

«...в отдельных семьях продолжает наследоваться определенная черта характера, выраженная в имени».

Примечательно, что само слово «Франкенштейн» стало именем нарицательным, буквально синонимом монструозности. В массовом сознании Франкенштейн — это и есть монстр, тогда как в оригинальном романе Мэри Шелли (и в фильме дель Торо, который представляет собой его скрупулезную экранизацию) у монстра вовсе нет имени. Франкенштейн — это фамилия Виктора, «унаследованная» вопреки воле создателя, ведь монстр — вовсе не тот, кого сшили из трупов, а тот, кто эгоистично обрёк другого на вечные муки.

Отсутствие у «монстра», или «создания», имени подчеркивает крайнюю степень его изоляции. Входя в язык, он замечает, что у каждой вещи есть своё имя, тогда как он «ничто», «отброс». Точно так же ощущает себя Виктор, которому не удаётся присвоить имя, данное отцом. Идентификационный фундамент в обоих случаях шаток: ни Виктор, ни «монстр» не чувствуют себя частью семьи, а потому вынуждены искать спасения в нарциссических убежищах. Но даже бессмертие не делает «монстра» самодостаточным — больше всего он мечтает о спутнице, себе подобной.

«Перетекание» имени собственного в нарицательное широко распространено: людей выдающегося ума зовут «Эйнштейнами», а красавцев мужского пола «Аленами Делонами» (чаще, впрочем, встречаются «не Алены Делоны») . Отдельные качества или их сочетания получают альтернативные имена от своих известных носителей. Имена медийных личностей тоже вызывают определённый ряд ассоциаций, что и превращает их в «бренды».

Один их многочисленных эффектов рассинхронизации с собственным именем — использование псевдонимов, которые выступают в качестве маски. Сёрен Кьеркегор, например, чьё творчество пропитано поисками подлинности, не чурался подобной практики, так, его знаменитый труд «Или – или» был опубликован под псевдонимом Виктор Эремита (с латинского — «отшельник-победитель»). Вот как резюмирует взгляды Кьеркерога на имя собственное Жан Старобинский:

«Не достигший своего истинного «я» чувствует себя изгнанным из своего имени, ему запрещено его носить».

«Моё имя и моё призвание — одна и та же проблема. <...> ...я должен его избрать, освоить, сознательно принять. <...> Недостаточно того, что мне дарована сущность, — она требует, чтобы я с нею воссоединился».

Для Виктора Франкенштейна значение его имени до поры остаётся скрытым: он говорит, что его имя «ничего не значило», поскольку прежде оно ни для кого не представляло «весь мир». И только в устах его творения, собранного из частей мёртвых тел, оно, наконец, оживает — любовь «монстра» возвращает Виктору его собственное имя.

Viol(et/ence) by Park Chan-wook:

1, 2, 4. «Олдбой», 2003
3. «Сочувствие господину Месть», 2002
5. «Объединённая зона безопасности», 2000
6, 8. «Метод исключения», 2025
7. «Служанка», 2016

«Дневник сельского священника», реж. Робер Брессон, 1951/«Четыре девочки в Осгарстранне», Эдвард Мунк, 1902

Кто ты без работы?

В новом фильме Пака Чхан-Ука «Метод исключения» неожиданное увольнение толкает героя на преступление. В борьбе за место под солнцем он теряет зуб и собственное Я.

Почему, лишившись заработка, человек ощущает себя отбросом, и как зеркальный образ превращается в надзирателя, размышляем здесь.

#cinemagraphie_review

«Мёртвая мать I», Эгон Шиле, 1910/«Звук падения», реж. Маша Шилински, 2025

Просто напоминаем про лучший фильм года (если не десятилетия), который на следующей неделе выходит в прокат. Подыщем для него слова – вернёмся, пока не получается даже выдохнуть.

Ларс фон Триер получил почётную «Золотую оливу» от Европейского кинофестиваля в Лечче и рассказал, почему не смотрит современное кино:

«Прежде всего, я хотел бы поблагодарить Европейский кинофестиваль в Лечче за эту награду. Она очень много значит для меня, это доказательство, что мои фильмы по-прежнему интересны широкой аудитории. В молодости я учился в университете и киношколе, смотрел очень много фильмов, но в какой-то момент решил, что должен перестать смотреть новое кино. Фильмы прошлого были прекрасны, но с определённого момента (который трудно точно определить) я решил больше ничего не смотреть.

Я объясняю этот выбор через метафору острова. Представьте себе исследователя, которому поручено составить карту острова: его задача — пересечь остров по прямой, например, в северо-восточном направлении. Точность имеет здесь решающее значение. Данные стали бы бесполезными, даже вредными, если бы исследователь отклонился от маршрута, привлеченный чем-то, что он увидел в другом направлении, например, на юго-западе.

Так же как шеф-повар, которому важно сохранять чувство вкуса, я стараюсь не смотреть новые фильмы, чтобы не поддаться их влиянию. Однако я должен признаться, что иногда грешил: некоторые фильмы я все-таки посмотрел. Причина, которая заставляет меня избегать этого, – страх быть захваченным идеями, не имеющими никакого отношения к моему пути. В общем, я соблюдаю некоторую дисциплину.

Сегодня эта награда делает меня счастливым, поскольку даёт надежду, что я не полностью провалил своё долгое путешествие.

Большое спасибо, Ларс».

Сейчас режиссёр, которому три года назад диагностировали болезнь Паркинсона, работает над сценарием нового фильма «После» и даже подумывает о создании 100-серийного шоу о самом себе.

Шлём лучи поддержки в сумрачную Скандинавию 🐟

«Взгляд Бога» на крышу дома Бога – фото со съёмочной площадки фильма Йоргоса Лантимоса «Бедные-несчастные» от Джимы.

«Бугония», кстати, уже в сети 🐝